ningani

Холодные периоды года как бы предполагают, что теперь самое время не спешить, замедлиться. Можно засесть с книжкой и перечитать все, что запланировала еще давно. Летом сидеть дома кажется преступлением. Нужно ловить момент, жаркие деньки, шевелиться, короче. А поздней осенью и зимой шевелиться уже не хочется. Хотя на улице по-прежнему хорошо. Может, даже лучше, чем летом, эта чудесная прохлада и воздух неизменно приводят меня в восторг.

Последнее из прочтенного и понравившегося — «KGBT+» Пелевина, хотя ничего нового я из него как всегда не почерпнула. Буду ждать перевод детективного сериала от Роберта Гэлбрейта (Роулинг). На очереди Питер Кингсли «Реальность», Мердок М. «Утренние мемуары понедельника. Женщины во второй половине жизни», Джеймс Хиллман «Присутствие животных».

Небо вчера было такое синее, что даже черное. И золотой солнечный свет брызгал со всех сторон. Возле дома две девушки стали посреди дороги и фотографировались. Спокойные, свободные, расслабленные. В руках черные кофейные стаканы. Они ставили кофе на зеленую машину, присыпанную листьями. Такой, знаете, зеленый цвет как у летней травы, еще и блестящий. Пили кофе, смеялись. Позже я их уже не видела, а машина стояла. Такая дешевая машина, но с нарядной краской.

Осень прекраснее всего перед закатом, когда еще светло и свет не желтый, а такой легкий и прозрачный. Деревья колышутся, тени красиво лежат, фрагменты света придают загадку и значимость даже старым зданиям, из которых ветром поддевает какие-то тряпки и полиэтилен, коим затянуты окна на чердаке.

Залетела на балкон синичка и стала биться об стекла, пытаясь выбраться. При виде меня еще сильнее заметалась. А мне самой страшно. Но не оставлять же ее там. Такая милая птичка с желтой грудкой. Их много таких летает возле деревьев. Я вышла на балкон, открыла окно. Однако синица сама как-то сбежала, протиснулась, что ли, в крошечную щелку в заграждении, потому что больше я ее не видела.

У меня такая же птица нарисована на жидком мыле (черешня + миндаль), я так и не поняла, почему еще и синица там.

Ночью не было и трех, когда дождь забарабанил по железу. На завтрак я съела вареное яйцо, хлеб, масло, булгур с киноа, куриную котлету, зеленый чай. Золото листьев светится в семиутреннем сумраке. Я все пытаюсь поймать это ощущение — когда идешь по улице и будто приходит что-то из детства, когда время казалось бесконечным. Хочется ввинтиться в мгновение, чтобы все застыло и сделалось неподвижным. Дочитала Чан Хо-Кея «Вторая сестра», это наивный комикс.

Когда я включаю свет, мое лицо отражается в кроне деревьев, будто я стою среди листьев и они обнимают меня.

Снаружи дождливо. Мокрые кусты, податливая земля. Зацвели сирень и деревья.

В американском сериале The Society, первая серия: старшая сестра с больным сердцем лежит на кровати и просит таблетки, в то время как ее младшая сестра говорит, что таблетки у нее, «но сначала ты должна мне кое-что пообещать». Любовь между сестрами в действии.

Хотела бы посмотреть статистику: где, когда и при каких обстоятельствах звучал «Personal Jesus» Depeche Mode. Потому что видеть то, как (в The Society) молодежь обливается пивом в церкви прямо под эту песню, вызывает у меня когнитивный диссонанс, эта песня для меня совсем о другом всегда была.

Обожаю греческую слойку со шпинатом, сыром и сливочным маслом.

И еще люблю холодный гранатовый сок без сахара.

А между тем, The Society тем хорош, что в нем плотненько напиханы события, всего одну серию посмотрела, а в ней уже столько всего произошло.

Дуглас Коупленд оказался талантливей, чем я думала, и из выхолощенного стерильного мира кинозвезд «Мисс Вайоминг» переместил меня на «Планету шампуня» двадцатилетнего парня, по мышлению еще подростка, по юному самоуверенного в том, что он прогнет под себя этот мир. Путешествуя по Европе, Тайлер Джонсон (так его зовут) отмечает, что оказался в мире, устремленном в прошлое, а не в будущее, как он рассчитывал. И что Европа не прогрессивна, а буквально поросла мхом.

Дуглас хороший писатель, явно из тех, кто понимает.

На деревьях появились почки. То минус двадцать, то минус пять. От сухости воздуха у меня снова шла носом кровь. В кладовке начал расти прошлогодний гиацинт.

Еще одна авария на перекрестке. Черная низкая врезалась в зад бежевому.

Ночью сумасшедше пели птицы, хотя еще не сезон.

Удалила и буду удалять все записи, которые недостаточно острые. Иначе закончится тем, что мой дневник будет полностью о красоте природы и о птичках.

Дочитала «Мисс Вайоминг» Дугласа Коупленда. Ванесса — моя любимая героиня. Она такая собранная и умная, да и Райан также производит приятное впечатление. Что же до истории любви Сьюзен Колгейт и Джона Джонсона с их простыми незамысловатыми именами — ну в финале все-таки хорошо, однако все эти скитания по миру я понять не могу. Такое бродяжничество класса люкс, когда у тебя есть дом, машина, куча денег на счету, а у твоих друзей частный самолет, а ты валяешься грязный в канаве, силясь понять смысл всего.

Вчера посмотрела первую серию Carnival Row, было скучно, но увидела, отчего от него все были в восторге. Там же каждые пять минут голые женщины с крыльями, еще и летающие.

После бури находила мертвых ворон.

Видела ворона, прыгающего по веткам с огромным куском хлеба в клюве. Напомнило басню о сыре. Так как он, очевидно, убежал откуда-то, где и добыл хлеб, а теперь не знал, как его съесть и не выронить из клюва. Тем не менее, первоочередной задачей ворон полагал убежать от конкурентов за хлеб, поэтому и прыгал все выше и выше.

Наблюдала трогательную картину. Бежала по улице собачка, маленькая, коричневая, без шерсти, в синем свитерке. Явно чья-то и отбилась же от хозяина! Что теперь с ней будет? Смотрю, как бежит. Потом, на значительном расстоянии не спеша идет пожилая женщина. И тут собачка… не стала убегать, а послушно остановилась у ворот и стала ждать женщину. Когда та поравнялась с собачкой, стало окончательно ясно, что это хозяйка, песик бегал вокруг нее и радостно вилял хвостом. А хозяйка крутая — отпустила собаку без поводка, на полном доверии. Уважуха и респект.