Он говорит:
— Я больше видеть ее не могу. Столько лет жизни в пропасть, в трубу.
А все-таки тянет.
И это не такая история, где он и она, и любовь на века. Между нами — ледяная стена. Она это. Бесчеловечная глыбина. Чувств никаких, все светское, все с улыбочкой. Смолчать и спрятать.
А я не могу. Я пью.
И дети, и все на ее стороне.
Я столько им дал, а вот чтобы она мне — нет.
Завоевывай, говорит. Вот мой замок, вон мой дракон лежит. Бейся.
Мы женаты уже столько лет. А я как мальчик, перед всеми виноват и бегу из последних сил. Все, устал, не могу больше. Тащить на себе эту махину претензий, слез и обид. А знаешь, что она мне на это говорит?
— Что.
— Бейся.
Бейся — и глаза холодны как лед. Бейся, ты должен меня завоевать, ты должен меня ото всех спасти, ты должен к сердцу моему подобрать ключик. На все дать ответ. От всего меня защитить. И больше, конечно, чем мать моя меня полюбить.
А я устал. Я больше бежать не могу. Заслуживать, биться, я выбит из сил.
И я лежу. Мне нужно отдохнуть.
И знаешь, глаза ее холодны, на сердце печать. Ее гложет печаль. Ей бесполезно что-либо отвечать.
Но только нашла она вместо меня другого. Себе под стать. Сына.
— Ты знаешь, он всех-всех победит. Он лучше тебя, ты посмотри.
В глазах ее лед, а тело — гранит.
Я сдаюсь. Я устал бороться.
Пускай он всех за меня победит. Меня ненавидит. И он, и она. Пускай, пускай.
Вы только отстаньте уже от меня!
Я выбит из сил. Я устал. Не могу.
Я тоже живой. Я дышу.
В боли пью.